Выжить в «долине смерти»

…Родился Филипп Лаврентьев в одной из деревушек Алтайского края. Потом переехал в село Первомайское Баганского района. С 12 лет начал пасти овец. Когда подрос, перешел на конеферму. Так его домом стала степь — целое царство трав, птиц, солнца, простора! Бедно, но зато красиво. А главное, он был рядом с любимыми животными: умными, доверчивыми конями. Их здесь выращивали для армии.
Приходилось ему гонять табуны в полтысячи коней и в Татарск на сдачу. Это было, пожалуй, самое незабываемое для парня время. Он – крепкий, сильный, выносливый и конь – послушный, горячий, быстрый, как ветер.
Незаметно подоспел срок действительной службы. А грамоты не хватало. Тогда он сел за парту с несколькими десятками сверстников, чтобы получить хотя бы начальное образование. А потом армия…
Хорошо запомнился ему один доармейский эпизод. Военкомат, медицинская комиссия… Для того, чтобы понять его силу, ему предлагают поднять штангу. И он так ее «поднял», что переломилась перекладина. Испугался, подумал, что военком его за это взгреет. Но тот по-доброму засмеялся, сказав, что отличный получится из сибиряка артиллерист.
Рассказывает все это Филипп Егорович Лаврентьев, и теплеют его глаза. Где-то далеко бродят его мысли.
…Войну он встретил в городе Кировске, что недалеко от Мурманска. Второй год находился на действительной службе, так что военное дело знал. Неплохо стрелял на учениях его расчет, мог управлять всеми видами пушек. Начинал воевать в составе 158-го артиллерийского полка, который затем был переименован в 29-й гвардейский. Он дважды принимал присягу на верность Родине: в декабре 1940 года и в июле 1941 года, и накрепко запомнил эти дни. С трепетом прижимал к губам алое знамя полка, клялся, что не пожалеет жизни во имя благополучия Отчизны.
— В день объявления войны собрали нас по тревоге, — рассказывает Ф. Е. Лаврентьев. — Марш-бросок, переезд на поезде, на пароходе. А вот и граница. 29 июня мы пошли атакой на противника. Но пришлось отступить. Задача была предельно ясной: не допустить фашистов к Мурманску, стратегически важному для страны порту. Там пришлось долгие месяцы держать оборону.
Две медали «За отвагу» напоминают солдату о том времени.
На первых порах противник гнал и травил русских, как дичь. Постоянно навязывал бои то там, то здесь. Иногда не хватало времени, чтобы окопаться. Вот так однажды они были окружены. Но благодаря находчивости командиров, спаслись, выстояли. Провели разведку, нашли слабинку в окружении и… чудом вырвались. Многие тогда были представлены к награде. Медаль «За отвагу» получил и Ф. Е. Лаврентьев.
Наступила первая военная зима, а с ней — и затишье. Передовая жила тихо и сонно. Изредка ухали орудия, с противным воем падали мины, тарахтели, словно кашляя, пулеметы. Но все это как-то несерьезно, нечасто. Солдаты с обеих сторон знали, что активных действий здесь пока не предвидится, потому и отсыпались в землянках, занимаясь строевой подготовкой, улучшали позиции. Но вместе с тем постоянно были начеку. Метели, бураны – благодать для разведчиков. Тут уж обе стороны действовали быстро и оперативно.
Фашисты, непривычные к пурге и морозам, жались к теплу. Цеплялись за сопку. Понастроят дотов да дзотов, опутают все проволочным заграждением, и сидят, проклиная на все лады морозы лютые да обжигающий ветер.
Не веселились и наши. Укреплялись, как могли, чтобы не пустить врага к Мурманску. Клич был: «Ни шагу назад — стоять насмерть!» Да и как отойдешь? Позади родная земля, порт!
— Стреляли и мы, — опять вспоминает Ф. Е. Лаврентьев, — наугад. Приблизительно знали, где противник. Занимались ремонтом пушек. Собирали, разбирали, конструировали их. Я был ездовым, заряжающим, наводчиком. Где не хватило бойцов, туда и шел.
Приближалось лето, а с ним усиливались военные действия. Часто приходилось орудия перетаскивать с одного места на другое.
— Много людей убивало, — помолчав, продолжает мой собеседник. – То бомбежка, то атака. Бывало, так долбанет, что скалы заваливали людей. Там была их могила.
Особенно кровопролитные бои шли в долине Славы. Противник называл его Долиной Смерти. Здесь стоял расчета и Ф. Е. Лаврентьева. Как-то артиллеристы отдыхали после боя.
— Танки, — закричал наблюдатель.
Едва расчет подбежал к орудию, как рядом разорвался снаряд. Ну, теперь кто кого одолеет! Противник был на виду. Головная машина нападавших тоже заметила пушки, суетившихся возле них людей.
Дуэль продолжалась минут десять. Ранило наводчика. Филипп занял его место. Опять ухнуло рядом. Снаряд угодил в валун. Брызгами сыпанулись от него осколки. Филипп припал к панораме.
— Огонь!
И тотчас донеслось из окопа, в котором сидели автоматчики:
— Горит!
Один загорелся, другие увеличили скорость, поливая окрестности из пулемета. Но артиллеристы тоже спешили, старались не упустить время. И вот танк подставил бок.
— Огонь! — опять последовала команда.
На этот раз снаряд угодил в цель.
Атака была отбита. А через несколько дней после боя еще одна медаль «За отвагу» засверкала на груди Филиппа Егоровича Лаврентьева.
В этой долине получил солдат контузии. Присыпало так, что лишь по ноге, чуть видневшейся из-под земли, можно было понять, что здесь лежит человек. Откопали. Быстро доставили в полевой госпиталь. Оказался поврежденным шейный позвонок, в нескольких местах треснула кость ноги. Но помощь была оказана вовремя: наложили лубки, перебинтовали. Немного побыл в госпитале. А тут, откуда ни возьмись, — старшина из его батареи.
— Домой хочешь? — спросил он.
— Конечно, — радостно ответил раненый.
Так, до конца невылеченного, его привезли на родную батарею. И он еще с месяц не участвовал в боях. Чистил, мыл, скреб. А вскоре к его боевым медалям прибавились еще одна: «За оборону Советского Заполярья», знак «Ветеран Карельского фронта». Жил ветеран войны и труда Филипп Егорович Лаврентьев в Соловьевке.
Ольга Петерс,
ученица 11 класса
Казанской школы.
Подготовлено по материалам, собранным воспитанниками Александроневской группы продленного дня.